К осени 1918 года в Невельском уезде сложилась довольно непростая обстановка. Витавшее в умах масс воодушевление, от сбросившей иго монархии Октябрьской революции, с каждым днём куда-то улетучивалось. Голословные обещания новой власти никак не приближали население к светлой и справедливой жизни. Землю крестьянам не дали, производственный процесс фабрик и заводов впал в искусно созданную владельцами кому. Процветал дефицит товаров ежедневного спроса. Налогообложению подлежала любая деятельность, а излишки продовольствия и мануфактуры выкупались властью по минимальной цене (твёрдо установленной таксе Совдепа).
Хотя, на самом деле, они попросту изымались (отбирались, реквизировались), так как никто из владельцев не желал отдавать задаром плоды своего труда. В обществе считалось за счастье найти хоть какую-нибудь работу. В денежном эквиваленте поощрялось доносительство (в прямом смысле этого слова). Клеймо «враг советской власти» становилось обычным явлением и ставилось даже за появление на улице в пьяном виде или за игру в карты…
Здесь надо отметить, что это было время, когда уже произошло покушение на Ульянова-Ленина, уже был убит Моисей Володарский и, буквально за пару месяцев до описываемых мной событий, был застрелен Моисей Соломонович Урицкий.
Это было то время, когда Псков и Полоцк ещё находились под пятой Германской армии, когда помещиков принудительно выселяли за 150 вёрст от демаркационной линии, которая проходила в нескольких десятках километрах от Невеля, чуть дальше города Россоны.
Наряду со всем вышеперечисленным активизировалась деятельность выездных агитбригад коммунистов, которые силой власти насаждали по деревням комитеты бедноты, низвергая от руководства неудобных Совдепам крестьян-хозяйственников.
Именно в это время, в Зябкинской, Вознесенской и Алексеевской волостях Невельского уезда (ныне территория Великолукского и Невельского районов) случились крестьянские волнения, позже прозванные Советской властью позорным белокулацким восстанием.
Сейчас трудно установить, что явилось последней каплей, переполнившей чашу терпения крестьян и побудило их взяться за оружие. У автора этой статьи, конечно, имеется своё видение причинно-следственной связи происходившего, но я не буду его навязывать читателю дабы избежать обвинений в использовании сослагательного наклонения. Предпочитаю исключительно факты, описанные очевидцами тех лет и ставшие известными нам со страниц периодики вековой давности.
Нельзя сказать, что Невельский уезд был усыпан воинскими частями Красной армии, нет, это будет неправильно. Но то, что их было много - факт неоспоримый. Почти в каждом номере газеты публиковались длинные списки дезертиров, оставивших расположение своих частей или не вернувшихся из увольнения. И, если ранее в армии старались избавиться, а попросту, гнали взашей профессиональные кадры царских военных, то теперь наоборот, настоятельно зазывали на службу унтер-офицерский и офицерский состав. Повсеместно происходила мобилизация. Здесь надо обязательно подчеркнуть, что повсеместно - это значит везде, повсюду, то есть, где стояли белогвардейские части - белая мобилизация, где красные - красная. В каждой волости имелся свой военкомат. Крестьяне, уставшие от войны и лихолетья, старались избежать призыва и даже прятались в лесах. Поэтому, здесь нет ничего удивительного в том, что они объединялись в незаконные вооруженные формирования.
Восстание началось 10 ноября 1918 года, буквально за считанные дни до начала освободительного похода Красной армии на Псков, Полоцк, Прибалтику. Главные удары восставших были направлены на волостные военные комиссариаты. Первой жертвой стал товарищ Гусев - военрук Зябкинской волости. При защите Вознесенского военного комиссариата погиб сотрудник Невельской УЧК З.Б. Леппо. К рядам мятежников примкнули некоторые мобилизованные.
В сложившейся обстановке большевиками был собран отряд для подавления бунта под руководством чекистов Бейлина и Скуеника. Не имея сведений о количестве укрывшихся в лесу бунтарей красные командиры поначалу проявили нерешительность, от надуманного преувеличения сил противника. Избегая жертв со своей стороны они решили применить артиллерию. По местам скопления мятежников были выпущены десятки снарядов, которые рассеяли восставших и заставили их обратиться в бегство. После чего красноармейцы прочесали лесной массив и прилегающую местность.
В результате зачистки мятежных волостей были задержаны 11 человек, к которым, по приговору Невельской УЧК была применена высшая мера наказания - расстрел. Приговор был приведён в исполнение 2-го декабря 1918 года. Вот имена расстрелянных:
- Пётр Васильевич Рабуянов;
- Иван Стефанович Смуругов;
- Стефан Артемьевич Смуругов;
- Никита Филиппович Бердашев;
- Все четверо уроженцы Зябкинской волости, виновные в убийстве военрука Гусева.
- Сидор Григорьевич Шаруев, белогвардеец, уроженец Алексеевской волости. Стрелял в красноармейцев во время восстания;
- Александр Демьянович Иванов, уроженец Вознесенской волости, белогвардеец, задержан с винтовкой в лесу;
- Ицка Абрамович Зенгерович, уроженец Невеля, задержан с двумя бочонками самогона во время восстания;
- Гирша Нахимович Абольский, уроженец Невеля, задержан с бочкой самогона в Вознесенской волости во время восстания;
- Тарас Петрович Жернасонков, уроженец Трехалёвской волости, белогвардеец, захвачен в засаде;
- Григорий Прохорович Дулик, уроженец Дубокрайской волости, Городокского уезда, задержан в Вознесенской волости с двумя бочонками самогона во время восстания;
- Ф…..(имя плохо читается)
Дмитриевич Жигач, уроженец Чернецовской волости, белогвардеец, задержан с оружием и бомбами во время восстания.
Помимо расстрелянных граждан, постановлением волостного ЧК Урицкой (Алексеевской) волости были объявлены вне закона, следующие лица:
- Артемий Лещенко, уроженец деревни Боровко, 37 лет, среднего роста, сухой со светлыми глазами;
- Федосей Мельников, уроженец д. Урицкое (Космачево или Серуто), 32 года, среднего роста, полный, с рыжими усами без бороды;
- Егор Самуйлович Казенцов, уроженец деревни Нюсо, 42 года, ниже среднего роста, цвет волос тёмно-русый;
- Николай Ворожейкин, уроженец деревни Боровко, 32 года, рост выше среднего.
В завершение статьи хочется отметить, что история восстания впоследствии имела свои отголоски. После его подавления на бунтовавших кулаков была возложена контрибуция, Алексеевская волость была переименована в Урицкую, а Вознесенскую переименовали в Лепповскую. Деревня Космачево и село Серуто переименованы в Урицкое. В партийных ячейках уезда прошли общие собрания коммунистов громко осуждающих и клеймивших позором кулацкий бунт. Именем Леппо был назван один из сельских клубов Сокольникской волости.
Несмотря на заявление властей о том, что на местах был установлен полный революционно-социалистический порядок, в уезде продолжались мелкие стычки, хищения и злоупотребления должностными полномочиями.
P.S.
Спустя несколько дней после похорон З.Б. Леппо, у надгробия чекиста стоял неизвестный мужчина, который сыпал проклятия в адрес покойного и обещал, по возвращению белогвардейцев, вырыть тело из могилы и бросить его в канаву.
(По материалам газеты «Молот» Невельского Совета рабочих, крестьян и красноармейцев за 1918 год)
